Под страхом сурового наказания

В поисках золотой середины

«Нашим журналистам сегодня и без того под страхом сурового наказания запрещают с риском для свободы заниматься журналистскими расследованиями. К чему это может привести? К процветанию коррупции. Сейчас расследованиями занимаются лишь те, кто всегда готов пострадать. А разве нам нужно делать из журналистов страдальцев? Это такие же нормальные работники своей сферы, и они не должны испытывать угроз, — заявила она. — Как вообще после этого проводить журналистское расследование? А никак, идти ва-банк: пусть меня посадят, но я скажу свою правду. Это идет против журналистики и против общества», — сказала г-жа Калеева. 

Кстати говоря, в тот же день этот вопрос обсуждался и на заседании Республиканского общественного совета по противодействию коррупции при партии «Нур Отан». Председатель этого совета Каирбек Сулейменов высказал мнение о том, что отменять статью за клевету в новой редакции Уголовного кодекса нельзя.
«Я считаю, что надо эту статью иметь в Уголовном кодексе. Другое дело — надо бережно обращаться с этим скальпелем», — сказал г-н Сулейменов, комментируя мнение некоторых представителей СМИ о том, что эта норма не позволяет проводить журналистские расследования. Депутат обратил внимание на то, что данная норма в обсуждаемом законопроекте касается не только представителей прессы. А что в таком случае рассматривать как клевету, а что просто как критику или несогласие? И ведь таких тонких моментов в нашей жизни немало. Например, глава Центра ОБСЕ (Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе) в Астане Наталья Зарудна, которая также выступала на встрече в мажилисе, утверждает, что многие демократические страны в настоящее время сталкиваются с правовыми коллизиями между свободой слова и правом на честь и достоинство личности. А также между правом на частную жизнь и общественную безопасность. «Право на частную жизнь, хотя является международно признанным принципом, не должно излишне ограничивать право граждан на доступ к информации, когда речь идет о публичном деятеле. Особенно когда данные о вроде бы частной жизни отвечают праву на получение общественного значения информации», — подчеркнула она. 

Способ закрыть тему

Солидарна с ОБСЕ и Организация экономического сотрудничества и развития (ОЭСР). Эксперт организации Дмитрий Котляр напомнил, что в 2011 году «при оценке Казахстана в рамках Стамбульского плана действий было отмечено, что сохранение уголовной ответственности за клевету и оскорбления имеет крайне негативное влияние на свободу слова в Казахстане и является препятствием в эффективной борьбе с коррупцией». В связи с этим эксперт подверг критике п. 3 ст. 129 действующего УК РК. Данный пункт определяет меру наказания за клевету, соединенную с обвинением лица в совершении коррупционного, тяжкого или особо тяжкого преступления, — ограничение или лишение свободы сроком до трех лет. 

«Такое положение прямо противоречит провозглашенной политике борьбы с коррупцией. Если мы говорим, что нашим приоритетом являются выявление и борьба с коррупцией, то мы должны приветствовать всю информацию, которая свидетельствует о возможной коррупции, а не наказывать за возможные ошибки», — утверждает Дмитрий Котляр. 

Аналогичной точки зрения придерживается и самый рисковый казахстанский журналист Геннадий Бендицкий. Он считает, что статья о клевете является не более чем мерой репрессивного воздействия, причем не только на журналиста, но и на любого человека, который пытается отстоять свои права перед чиновником, перед коррупционером, который с него вымогает деньги. 

«У данной статьи цель — не защита права того или другого гражданина, ущемляемого со стороны СМИ, и не попытка заставить журналиста задумываться о мере ответственности публикуемого им материала. Задача этой статьи — сделать так, чтобы таких материалов вообще не возникало, чтобы даже вопрос не стоял о том, что какие-то критические материалы из СМИ поступают», — заключил Бендицкий, отметив, что пять раз привлекался к ответственности за клевету. Но ни в одном из случаев вина не была доказана. Подробнее обо всем он рассказал нам и в телефонном разговоре.

— Геннадий, на встрече в мажилисе вы отметили, что стремление властей ужесточить меры наказания за клевету является своего рода подавляющим рычагом для журналистов. Зачем все это делается?

— Для того чтобы вообще уничтожить журналистику как профессию. И подобные послабления для преступников делаются не только в этой сфере. Сегодня активно обсуждается и законопроект о либерализации статей о коррупции. Что-то из этого даже принято. То есть взятка уже не будет преступлением и должностным правонарушением. И если, к примеру, чиновник попался на тендерных хищениях или другом подобном преступлении, то он может вернуть все награбленное и избежать наказания. Получается, что он десять раз смог украсть незаметно, на одиннадцатый раз попался, все вернул и вышел сухим из воды. Интересно еще и то, что некоторые спикеры в мажилисе приводили странные аналогии в пользу своих аргументов, сравнивая отмену уголовной ответственности для журналистов за клевету с мораторием на смертную казнь для серийных убийц и сексуальных маньяков. Это что же получается, нас приравняли к вышеупомянутому типу преступников? Во всем цивилизованном мире уголовная статья, карающая за клевету, не применяется уже несколько десятилетий, а в Казахстане список обвинительных приговоров достиг шестнадцати, в трех случаях все закончилось реальными сроками заключения, в восьми — условным, в пяти — баснословными штрафами, в трех — общественными работами. И это, надо заметить, касается не только журналистов.

А судьи кто?

Теперь даже обычный человек может пострадать от этого. К примеру, остановил его гаишник на дороге и выпрашивает взятку. Преступление налицо. Человек это видит и обращается в надлежащий орган с жалобами. Этот орган рассматривает дело и в итоге не может доказать вину гаишника. А поскольку вина не доказана, то получается, что теперь уже гаишник может подать в суд на человека за клевету, за что тот будет расплачиваться. 

— Вы сказали, что пять раз привлекались к уголовной ответственности. Как вам удавалось выйти из положения? Закон может работать в пользу журналиста?

— Видите ли, закон тут ни при чем. Дело в том, что людям, которые хотели меня посадить, было намного сложнее это сделать, чем предполагалось. Поскольку, прежде чем наказать человека, надо еще доказать, что он врет. А как они докажут, что я вру, если я весь обложен документами, подтверждающими мою правоту? Скорее всего, мне всегда помогал в этом деле не закон, а моя осторожность. 

— Одно время ходили слухи, что вы якобы спите с заряженным револьвером под подушкой, поскольку так далеко зашли в этом рисковом деле, что уже боялись расправы. Это правда?

— Конечно, нет. Это полная чушь. Никакого пистолета у меня нет.

Между тем журналист высказал свое мнение о прошедшей дискуссии в мажилисе и на сайте Ratel.su. Там он сравнивает процесс обсуждения далеко не самым лестным образом. Впрочем, судите сами. 

Личное впечатление от общения с присутствующими народными избранниками и представителями казахстанских властных структур — как от разговора с аквариумом, полным декоративных рыбок. Вроде реакция на тебя какая-то все-таки есть — плавниками круговые вращения делают, глазами в такт лупают, рты открывают. Но дышат по-своему, поскольку обитают в сугубо своей среде. Одна забота — когда насыплют корм. А насущные проблемы за стеклом аквариума явно находятся вне сферы их жизненных интересов. Мы им говорим, что после введения предложенных новых норм в Уголовный кодекс можно будет ставить жирный крест на любом противодействии общества коррупции. Поскольку большинство обвиняющих в клевете — это государственные должностные лица, а обвиняемые в первую очередь — это журналисты, во-вторых — обычные граждане, пытающиеся защитить свои права, и в-третьих — активисты гражданского общества. А нам в ответ: нечего голословно на госслужащих напраслину возводить. Словно в Казахстане чиновники — эталон человеколюбия и бескорыстия, судьи — образец неподкупности и справедливости, а силовики — поборники законности и соблюдения прав граждан!