Сегодня, 5 сентября, прошла вторая встреча юристов СМИ и НПО с руководителем группы по исследованию медийного законодательства Тимуром Ерджановым, который и презентовал свои первые выводы и предложения. В ходе дружеской дискуссии я сказала, что гора родила на сей раз даже не мышь, а крысу, которая всех нас загрызет, господин Ерджанов обвинил меня во лжи, Игорь Неволин за меня заступился, все потребовали назвать страны, в которых есть министерство информации и закон о СМИ, звучали упреки в манипулировании фактами, требования сформулировать, что есть публичные лица и частная жизнь... Короче, было не скучно.
В сухом остатке мое понимание происходящего: на министерство информации наехали чиновники за то, что прошлогодними поправками они сняли ряд запретов на публикации фотографий и вообще слишком многое журналистам позволили. Теперь послушное министерство хочет отыграть назад, а заодно запретить кое-какую словесную информацию. Но! – министр же лично и публично сообщал, что с поправками в закон о СМИ покончено, теперь на очереди принципиально новый, достойный 21-го века закон о СМИ. А новому эпохальному документу должны предшествовать исследования. Вот и нашлась нужная группа исследователей-теоретиков, которые свой труд еще не завершили, но рекомендациями уже поделились. И все рекомендации (за исключением двух пряников) – по-моему, во исполнение чаяний чиновников, а по мнению господина Ерджанова - для защиты частной жизни простых людей.
Чтобы отделить простых людей от непростых, ученые на госзаказе министерства рекомендуют ввести понятие «публичная фигура». Такую фигуру можно критиковать, можно сообщать о ее доходах и занятиях, а в частную жизнь прочих смертных без их фиксированного разрешения – ни-ни. Какие же параметры имеет публичная фигура? Министр – понятно, аким – понятно, а вот председатель ЖКХ? А пом.зам.зав.отделом, о котором в СМИ никогда ни строчки и вдруг стали критиковать? Опять же, всем известно, что наши коррупционеры оформляют нажитое непосильным трудом на родичей. Получается, что внезапно разбогатевшая теща министра – заповедный «простой человек», в кошелек которого журналист безнаказанно теперь не заглянет?
Частной жизнью простого человека исследователи так озаботились, что предлагают не просто запретить публикации на эту тему, а исключить даже саму возможность таких публикаций. Для неверящих цитирую: «- исключить возможность публикации данных о частной жизни лиц, не являющихся публичными фигурами». Интересно, как? Ввести в редакциях правило: написал о садоводе-любителе – приложи письменное разрешение героя на публикацию?
Публичная фигура или частная, будет определять суд, - ответствовал главный по исследованию законодательства. – А чтобы был доступ к кошелькам чиновных тещ и журналисты не вопили, что им перекрывают борьбу с коррупцией, в закон будет введено понятие «журналистское расследование».
Вообще-то про журналистское расследование и даже расследовательскую журналистику другими учеными написано уже немало и разного. Это и жанр, и особый цикл публикаций, и отдельная аналитическая статья со своими специфическими признаками. Что предлагается ввести в закон? И кто будет определять, материал опубликован как часть расследования или как одноразовый репортаж? Опять судьи, с их загрузкой по 300 дел в месяц?
Далее. Чтобы журналюги вообще не донимали священных частных лиц, исследователи предлагают наделить граждан правом требовать ни много ни мало «превентивный запрет распространения касающейся их информации». Куда как удобно частным родственникам публичных лиц, заглянувшим от скуки в казино или прикупившим яхту! Правда, не совсем понятно, как можно запретить то, что еще не сделано? Или у героя превентивно запрещенной публикации есть доказательства намерений злодея-журналиста? А если эта информация имеет к трепетному гражданину лишь косвенное отношение? Это тоже будет решать суд.
Вообще этот раздел предложений называется «В области установления более точного баланса между правом на распространение информации и неприкосновенностью частной жизни». И тут выплывает нормообразующий вопрос: что такое частная жизнь? Определения этому понятию в международном законодательстве нет, - утверждает Т. Ерджанов, и мы с ним согласны. Определения нет и у нас, а ответственность есть, и единственное, чем могут руководствоваться наши судьи, - это научно-практическим комментарием Конституции РК, изданным Конституционным советом РК. В нем, в частности, растолковывается: «Неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна охраняются Конституцией и законами Республики Казахстан. Такой охране подлежат сведения о человеке, дающие оценку его характеру, облику, здоровью, материальному состоянию, семейному положению, образу жизни, отдельным фактам биографии». Все, приплыли...
Да, хотелось бы еще сказать о праве на забвение, - красивая фраза из международных документов, которую исследователи оформили в рекомендацию «закрепить право граждан требовать от СМИ и собственников интернет-ресурсов удаления и изменения касающейся их информации с возможностью прибегнуть к судебной защите». Но обо всем не скажешь. В целом же боюсь, что, судя по всему по этому, обещанное достойное 21-го века медийное законодательство будет создаваться годами, а в ближайшей перспективе нас ждут очередные скромные «дополнения и изменения в законодательство по вопросам информации».
С нашей рассылкой новостей вы будете в курсе свежих фактов нарушений свободы слова в Казахстане
