Михаил Козачков обратился к Президенту

Журналист Михаил Козачков направил обращение Президенту Казахстана Касым-Жомарту Токаеву. Публикуем полный текст обращения, предоставленный адвокатом: 

Президенту Республики Казахстан Токаеву К.-Ж. К. от журналиста Козачкова 

Уважаемый Касым-Жомарт Кемелевич!

За минувший год я десятки, а может быть, сотни раз публиковал обращения на ваше имя от простых граждан Казахстана. Вот теперь пришёл мой черёд просить вашей помощи. 

18 декабря 2022 года я был задержан сотрудниками Агентства по финансовому мониторингу (АФМ) и с этого дня нахожусь за решеткой. Меня обвиняют в рейдерстве, участии в организованной преступной группировке и разглашении госсекретов. 

Моя якобы преступная деятельность сводится к написанию нескольких статей на разные темы. Например, я освещал уголовное дело в отношении бизнесмена Алмаса Абдыгаппарова. Летом 2021 г. он был обвинён в хищении миллиона долларов, а я оказался первым журналистом, написавшим об этом. Позже я опубликовал выписку из реестра должников, где было указано, что Абдагаппаров не выплатил банкам около 2 млрд тенге. 

Теперь же, исходя из квалификации деяния, мои публикации привели к тому, что доля Абдыгаппарова в ТОО «AV-Construction» оказалась переписана на третьих лиц. Якобы я этому способствовал, создав образ мошенника Абдыгаппарова. Следствие указывает, что данные статьи я писал и размещал по прямому указанию руководителя ОПГ Коспаева Е. 

Но это наглая ложь. Я никогда не был знаком с Коспаевым, не получал от него никаких указаний, даже никогда с ним не разговаривал. 

Более того, в мои задачи, по версии следствия, даже входило удаление комментариев, если они не поддерживали версию о хищении! 

Понимаете, господин Президент? 

Моя роль в ОПГ расписана таким образом, что я писал статьи и удалял комментарии. И превратился в члена банды, чьи действия привели к утере бизнесменом Абдыгаппаровым его доли в ТОО. 

Возможно, я первый журналист в мире, чьи публикации способны оказывать такое влияние на обычных людей. 

При этом я понятия не имел, что после ареста Абдыгаппарова его мама переоформила долю в компании на третьих лиц, поскольку ей обещали изменить меру пресечения сыну. 

Я об этих переговорах не знал, меня, как журналиста, вообще не интересовало, кто какой долей владеет, мне совершенно всё равно. 

Я начал дальше освещать тему, когда стартовал судебный процесс по делу Абдыгаппарова, поскольку он являлся известным человеком, у читателей был интерес к материалам из суда. 

Я освещал процесс вместе с 5-7 журналистами, но писал только самое интересное. И теперь меня обвиняют в том, что я высмеивал адвокатов, путавших фамилию доверителя. Это тоже рейдерство? 

Также я выкладывал в соцсети материалы негласных следственных действий, изученных в суде, где Абдыгаппаров прямо подтверждает, что присвоил миллион долларов. 

В результате бизнесмен был признан виновным в хищении, приговор вступил в законную силу.  

Но в материалах АФМ сказано, что это дело сфабриковано, хотя почему-то не привлечены к ответственности полицейские, прокуроры и судьи. Сижу лишь я, как будто журналист своими статьями имеет возможность сфабриковать уголовное дело. 

По версии следствия, за свою работу я получил от ОПГ автомобиль «Камри» 2022 года выпуска за 19 млн тенге. Но это ещё одна наглая ложь. На самом деле данный автомобиль я получил в обмен на другую «Камри» 2020 года выпуска с доплатой с моей стороны.  

Но с помощью этого автомобиля меня пытаются связать с юристом Бурханом Жансейтовым. 

Он оказывал профессиональные услуги ТОО «AV-Construction», получал за это зарплату, и именно с ним мы поменялись машинами, свой автомобиль я перерегистрировал на его сестру Эльмиру. 

Всё, что связывает нас с Жансеитовым – это дружба на протяжении последних двух лет. Теперь же нас вместе обвиняют в рейдерстве. Я писал статьи, он консультировал компанию, то есть мы выполняли свои профессиональные обязанности, но стали членами ОПГ. При этом важно подчеркнуть, что ни я, ни он не участвовали в переговорах или перерегистрации долей в каких-либо компаниях.  

Также мне предъявляют претензии, что я писал статьи о бизнесмене Азиме Абдуллаеве, многолетнем партнере Болата Назарбаева. Действительно, у меня выходил текст о его заводе «Шалкар-17», где органы выявляли нарушения при производстве алкоголя, но предприятие продолжало работать и выпускать напитки сомнительного качества.  

Также ко мне обратился житель Алматы, чей младший брат Артем Арьянов погиб при загадочных обстоятельствах на свадьбе сына Абдуллаева, а уголовное дело не расследовалось около 5 лет.  

И это тоже РЕЙДЕРСТВО – написать о трагической смерти молодого человека? Тем более, никто и не пытался узнать о причинах гибели молодого парня, чтобы наказать виновных.  

Наконец, меня ещё обвиняют в разглашении госсекретов, якобы я собирал и распространял сведения о секретных сотрудниках АФМ. 

На самом деле, я дважды публиковал информацию юриста Жансейтова, когда он вычислял за собой и другими адвокатами слежку. После первой публикации кто-то из подписчиков прислал мне анкетные данные этих людей, а я их просто переслал Жансейтову. Когда случился второй эпизод, я опубликовал фото мужчины, осуществлявшего слежку за адвокатами, причём снимок был найден в соцсетях. Вот такой секретный агент. 

Сотрудники АФМ в неофициальной беседе утверждали, что эти данные мне прислала их коллега, даже назвали фамилию какой-то женщины, но она мне незнакома. Возможно, как я сейчас понимаю, это была провокация со стороны АФМ – передать мне некие данные, чтобы я их распространил как журналист. 

Уважаемый господин Президент! 

Я знаю, что после моего задержания пресс-служба Акорды дала свой комментарий, что права журналиста Козачкова будут защищены, как и права любого другого гражданина Казахстана, они меня обнадежили. Я и мои адвокаты понимаем, что вся так называемая преступная деятельность – это публикация статей и роликов.  

При этом следствие интересуется, откуда я получаю сведения, например, изложенные в публикациях о семье генерального прокурора Асылова, чьи родственники стали расти по службе после его назначения, а один из родственников вышел на свободу намного раньше отведенного срока.  

Поэтому я понимаю, что уголовное дело в отношении меня затрагивает интересы разных людей, в том числе высокопоставленных.  

Прошу вас взять расследование под свой контроль. 

Подпись. 05. 01. 23. 

Оригинал письма отправлен по почте в администрацию президента из следственного изолятора.